А.ГОРДОН: Да вы понимаете, что как только вы сделаете не то, что шаг назад, а шаг в сторону.

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Я клонирование уже заказал.

А.ГОРДОН: О, это интересно.

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Клонирование.

А.ГОРДОН: А шаг в сторону от публичной политики вы сделаете, разбегутся все – и окружение, и сторонники, и охрана.

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Согласен! Согласен!

А.ГОРДОН: Так кто подаст стакан воды?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Не надо мне думать об этом – все у меня в этом смысле в порядке. Ох, все-таки кому-то надо сделать хорошо, чтобы он, вот этот самый предателем окажется. Если я кого-то приближу и сделаю ставку, что он мне подаст – он мне подаст отравленный стакан воды. Вот он и подаст!

А.ГОРДОН: То есть у вас комплекс Цезаря все-таки есть.

А.ДЕМЕНТЬЕВ: Владимир Вольфович, вы счастливый человек?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Да, счастливый только в одном смысле – я смог сказать абсолютно все нашему народу и всей планете. Я никогда не думал, что лучше промолчать, как там в Кремле подумают, Карл Маркс. У меня нету тормозов – я единственный в мире без тормозов.

А.ГОРДОН: Народ несчастный, родственники несчастные, друзья несчастные, а вы, оказывается, все-таки счастливый! За наш счет?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Я счастлив, что я это могу говорить и меня слышат миллионы. Белград! Январь 1994 года. Стоит миллион, чужой народ!

А.ДЕМЕНТЬЕВ: Сколько же можно говорить? Давайте все-таки действовать. Ну, как же так?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Но я же не командир партизанского отряда!

А.ГОРДОН: А почему?

А.ДЕМЕНТЬЕВ: Но вы, простите, Жириновский, которого знает весь мир. Вы собираете миллионы людей, что же они несчастны-то с вами?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Ну для того. Я их пытаюсь убедить, что они еще 50 лет будут несчастны, пока меня не изберут!

А.ГОРДОН: Кем?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Президентом!

А.ДЕМЕНТЬЕВ: Нельзя вас избирать!

А.ГОРДОН: Стоп, стоп! Дошли до темы. Стоп, стоп, стоп, стоп!

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Главой! Вы же сами себе противоречите: несчастный народ, а вы не хотите, чтобы я стал главой. Ну и оставайтесь несчастными.

А.ГОРДОН: Верховный правитель, вторая предложенная вами поправка.

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Да.

А.ГОРДОН: Правильно ли я понимаю, что это шаг в сторону так вами горячо любимой монархии?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Это шаг в сторону уважения русского языка. Если вы не хотите вставить в преамбулу "русский народ", то давайте хотя бы главу государства назовем по-русски. Мы же говорим "Правительство России"? Что такое правительство?

А.ГОРДОН: Арбуз, абажур, ананас и так до буквы . Да, это все не русское.

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Я вам говорю еще раз.

А.ГОРДОН: Конституцию как мы назовем? Саму Конституцию?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Основной закон – уже назван. Все! Основа, правовая основа – все можно по-русски назвать. Все!

А.ГОРДОН: Российскую Федерацию как мы назовем?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Россия. В Конституции об этом сказано, что Россия и Российская Федерация – это равнозначные понятия. Россия, республика – все.

А.ГОРДОН: Депутата как мы назовем?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Посланник! Как сербы назвали. Они назвали не депутаты, а посланники – нижнюю палату и верхнюю. У них мне еще нравится аэропорт – чужое слов – назвали чисто по-славянски "Летище". Летчик – летать, и летище – где подымаются. Мы же самолет назвали? Мы же не говорим аэроплан? Хотя говорили одно время. Самолет, паровоз, тепловоз.

А.ГОРДОН: Правильно ли я понимаю, что если вас изберут верховным правителем, то вы вводите реформу русского языка?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Частичную, чтобы люди не мучились. Просто мы предложим. Предложим! Перевод на русский язык. И будем штрафовать. В основном злоупотребляют журналисты.

А.ГОРДОН: Погодите, штрафовать – не русское слово.

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Наказывать, наказывать. Дадим – это 20 слов всего: не дилер, а посредник, не киллер, а наемный убийца, вот так вот все дадим. Не муниципалитет, а община. Ну, где русский язык? Му-ни-ци-паль . – это же вообще сломать! Не Башкортостан – Башкирия, норма русского языка. То есть мы дадим перечень слов, которые сегодня внедряют нам. Ваучеры, фьючерсы заменили русский язык. Люди растут, не знают, о чем идет речь. "Монополия" игра появилась! Надо бороться с монополиями! Запустили игра "Монополия". То есть нормально, без всякой глубокой реформы отменять там какие-то правила, чисто дать русские слова тем иностранным, которыми засорили. Вот, больше ничего. Вот и все.

А.ГОРДОН: Да, Владимир Вольфович, все-таки монархия?

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Монархия – это единственная форма, при которой Россия может оставаться как государство. Это не я придумал, это лучшие русские философы и умы сказали. Федерация – гибель, только унитарное. Демократия – гибель. Не потому, что русские не хотят демократии. Потому что страна очень огромная, и в случае демократии мы размягчаемся, и куски начинают отпадать. Потому что рядом процветающие государства – они все расползутся к Китаю, к Исламу, к японцам, к шведам – и останется Московия.

Хозяйственные реформы второй половины XVII в.
Положение России во второй половине XVII в. определялось необходимостью преодоления хозяйственного разорения после Великой смуты начала века и отставания страны. Чрезвычайность социально-экономических условий и ответных правительственных мер привела к окончательному оформлению мобилизационного типа экономич ...

Третий период (1781-1792): поиски высших степеней.
Из сказанного выше вытекает, что масонская деятельность в Петербурге во второй половине семидесятых годов носила очень оживлённый характер. Переходы братьев от одной системы к другой,- от Строгого Наблюдения к английскому масонству, от Елагина к Циннендорфу, далее от шведско-берлинской системы к шведскому т ...